— С сегодняшнего вечера вы не должны бывать при моем дворе, леди Бурк.
Констанца поклонилась.
Противники встали в разных концах залы, сбросили расшитые камзолы и остались в рубашках со свободным воротом. С важным видом Дадли ходил между ними. Принесли тонкие, как хлысты, рапиры из толедской стали. Секунданты опробовали их и выбрали две.
— Жаль, Найл, что вам нельзя убить этого заносчивого сукиного сына, — пробормотал Джеффри Саутвуд.
— На все воля Божья, — прошептал он в ответ, очень ненадежно надевая на острие защитный колпачок, без которого королева запретила сражаться.
— Все в Его руках, — благочестиво согласился граф, делая вид, что проверяет рапиру.
— Принесите больше света, — распорядилась Елизавета, и в зале появились свечи.
— Бойцы и их секунданты, подойдите сюда, — скомандовал лорд Дадли. — Господа, вы деретесь во имя спасения чести. Честь будет считаться восстановленной, когда один из вас будет обезоружен и не сможет больше сражаться. Это понятно? — Участники дуэли кивнули. — Тогда, секунданты, встаньте по углам. Джентльмены, к бою!
Поединок начался. Противники были достойны друг друга: Басингстоук не так высок, как Найл, зато тяжелее. Они кружили один вокруг другого, быстро наскакивали и отступали, испытывали противника, стараясь понять его сильные и слабые стороны.
Придворные жадно следили за ними и подбадривали дуэлянтов. Молодая королева стояла спокойно, и лишь подрагивание изящных рук выдавало ее волнение. Ей было отвратительно позорное поведение леди Бурк и в то же время ее возбуждал поединок двух мужчин, решивших биться друг с другом из-за этой самой дамы. Если бы мужчины сражались так из-за нее, думала Елизавета.
Констанца Бурк наблюдала за дуэлью с растущим чувством отчаяния. Что Найл Бурк сделает с ней? Наверное, убьет? Бог свидетель, она этого заслужила. Откуда у нее эта ужасная болезнь? Что привело ее к этому ужасному извращению? Женщина тихо заплакала.
Скай следила за дуэлянтами с возрастающим волнением. Хорошо, что королева распорядилась надеть защитные колпачки. Если Джеффри и придется биться, его не ранят. Почему он вызвался в секунданты к Найлу Бурку? Она раньше не замечала между ними никакой дружбы. Хотя он ведь их сосед по Стрэнду. И она ощутила жалость и к нему, и к его несчастной жене. Халид рассказывал ей о таких женщинах, женщинах, которые не могут удовлетвориться в любви. Скай понимала, что леди Бурк не развратница, а больной человек. Она устала. Когда все кончится, она попросит королеву отпустить ее домой.
Найл Бурк сделал обманное движение, потом резкий выпад вперед и скосил глаза на защитный колпачок — он еле держался на острие. Он удвоил натиск, холодный гнев все креп в его душе.
Мужчины сражались на равных, пока старший и более тяжелый Басингстоук не начал уставать. Защищаясь, он понимал, что совершил ужасную ошибку, позволив ярости овладеть собой. Он видел едва сидящий на конце рапиры противника наконечник и разгадал намерения лорда Бурка. В этой ловушке ему предстояло умереть из-за какой-то шлюхи, а он ее даже как следует не избил, и эта женщина и впредь будет тешить свою страсть. Он вспотел от ярости и страха.
Он снова позволил гневу возобладать над собой и левой рукой стряхнул наконечник с кончика рапиры:
— Хорошо, проклятый ирландский рогоносец, давай покончим со всем сразу.
Глаза Найла Бурка сузились, затем он кровожадно, жестоко ухмыльнулся. Так, этот идиот англичанин начал первым, и теперь его можно убить без всяких сомнений.
— Надеюсь, у тебя есть законный наследник, — ответил он, отбросив наконечник, — потому что, если его нет, грязная английская свинья, то твой род кончен! — И, сделав выпад, Найл Бурк из-под руки Басингстоука вонзил шпагу ему в грудь.
На лице англичанина промелькнуло выражение глубочайшего изумления, и он рухнул вперед. Падая, его шпага слегка ранила грудь ирландца, из которой обильно брызнула кровь, расцветив белую шелковую рубашку Найла.
Нечеловеческий крик нарушил молчание в зале. Все повернулись, ожидая увидеть леди Бурк. Но кричала графиня Линмутская. Она стояла, застыв в неописуемом ужасе. И кричала снова и снова:
— О Боже, я убила его! Я его убила!
Мука отразилась на ее лице, но внезапно она снова начала воспринимать сцену перед собой. Тогда, сжав рукой живот, она без чувств опустилась на пол.
Последовало всеобщее замешательство. И норд Бурк, и Джеффри Саутвуд одновременно бросились к Скай. Но граф первым оказался около жены, бросив на Найла яростный взгляд. Взяв ее на руки, он вышел из дворца, проложив дорогу мимо галдящих придворных, и направился к причалу, где была пришвартована его лодка.
— У госпожи вот-вот начнутся роды, — крикнул он лодочнику. — Греби домой, как никогда не греб в жизни. Всем по золотому, если доставите туда вовремя!
От прохладного воздуха Скай пришла в себя. В то время, как они удалялись от берега, женщина открыла глаза:
— Джеффри?
— Я здесь, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
— Схватки начинаются.
— Я знал. Прежде чем упасть в обморок, ты схватилась за живот. Эта несчастная дуэль сослужит нам службу. Люди решат, что она вызвала преждевременные роды. — Он озабоченно посмотрел на жену.
— Я вспомнила, Джеффри. Я все вспомнила, — прошептала она.
— Я понял, Скай. Я видел выражение твоего лица перед тем, как ты потеряла сознание. Что вернуло тебе память, дорогая? Рана Бурка?
— Да! Пираты стреляли по ялику и ранили Найла. Его рубашка окрасилась кровью, и я подумала, что он убит. А когда он был ранен сегодня снова, память вернулась ко мне. С ним все в порядке? — Граф кивнул, остановив изучающий взгляд на лице жены.
— Я люблю тебя, Скай.
Скай подняла лицо и, не отрывая голубых глаз, посмотрела на мужа:
— И я люблю тебя, Джеффри, дорогой!
Он крепко ее обнял. Конечно, Скай его любит. Сейчас ее окутала боль, боль родов. На свет появлялся ребенок, зачатый в любви Тогда, когда Найл Бурк был начисто стерт из ее памяти. Но когда все останется позади и у Скай будет время подумать, повторит ли она, что сказала сейчас?
Скай недвижимо лежала на руках у мужа. В голове проносились мысли. О'Малли. Она — Скай О'Малли из Иннисфаны! У нее двое сыновей: Эван и Мурроу! Боже, кто все это время смотрел за ее мальчиками? Анна! Конечно, Анна ухаживала за ними! А кто отстаивал торговые интересы клана? Надо спросить у Джеффри. Он наверняка знает. Кажется, ему известно, кто она. Интересно, как давно?
Она почувствовала, как в глубине ее тела нарастает боль, где-то так глубоко, что даже сводило пальцы на ногах. Она позволила боли подниматься на поверхность. Она глубоко дышала, останавливаясь на краю боли, и даже не понимала, как крепко вцепилась в мужа, но Джеффри наслаждался ее ладонью, сдавившей его кисть.